Туве Янссон Дочь скульптора

[haru_no_ame]

Мой дедушка, мамин отец, был священником и читал проповеди в церкви перед королем. Однажды, еще до того, как его дети, внуки и правнуки заселили нашу землю, пришел дедушка на длинный зеленый луг, окаймленный лесом и горами, отчего луг этот напоминал райскую долину, и только с одного конца долина выходила к морскому заливу, чтобы дедушкины потомки могли там купаться.
Вот дедушка и подумал: «Здесь стану я жить и размножаться, потому как это и есть воистину земля Ханаанская».

Мы роптали в пустыне и непрерывно были непослушными детьми, потому что Бог страсть как любит прощать грешников.

Однажды в воскресенье я научила его, как избавиться от змей, которые обитают в большом плюшевом ковре. Единственное, что нужно делать, это ходить по его светлым краям, и только по светлым узорам. Если наступишь рядом на коричневый узор — ты пропал. Там внизу змеи так и кишат, это описать невозможно, это можно только представить. Каждый может придумать себе свою собственную змею, потому что чужая никогда не будет такой ужасной.

 Все мужчины пируют, и они между собой товарищи, которые никогда друг друга не предают. Товарищ может говорить тебе ужасные вещи, но назавтра все забыто. Товарищ не прощает, он только забывает, а женщина – она все прощает, но не забывает никогда. Вот так-то! Поэтому женщинам пировать нельзя. Очень неприятно, если тебя прощают.

Однажды папа поставил свою корзину с грибами на вершине холма и пошел за своим семейством. А корова Роза тем временем все съела. Она знала, что на папу можно положиться и что ни одного ядовитого гриба в его корзине нет.

Чтобы лес стал на рисунке достаточно большим, нельзя рисовать верхушки деревьев без всякого неба. Надо рисовать одни лишь прямые, очень толстые стволы, которые поднимаются ввысь. Земля — это мягкие холмы, что уходят все дальше и дальше и становятся все меньше и меньше, пока лес не покажется бесконечным. Камни тоже есть, но их не видно. Тысячу лет зарастали они мхом, и никто не потревожил его.
Если ступишь ногой в мох один раз, то образуется глубокая дыра, которая не исчезает целую неделю. Если ступишь туда еще раз, твоя дыра останется навечно. Если в третий раз ступишь в мох, это смерть.
В правильно нарисованном лесу все примерно одного и того же цвета — мох, стволы деревьев и ветки елей, все — какое-то мягкое и серьезное, а иногда в лесной чаще мелькает посредине что-то серое, и бурое, и зеленое, но зелени очень мало. Если хочешь, сажаешь, например, в лес принцессу. Она всегда в белом и очень маленькая, и у нее длинные золотистые волосы. Ее лучше поместить в самом сердце лесной чащи или в золотом сечении. Когда Ион Бауэр умер, принцессы стали современными и любого цвета, какого только захочешь. Они стали просто обыкновенными, пышно разодетыми девочками.

Однажды в сумерках, когда папа стоял на холме, к нему прямо в объятия влетела летучая мышь. Папа стоял абсолютно неподвижно, и тогда она заползла ему под пиджак и, повиснув там головой вниз, заснула. Папа не шевелился. Мы принесли ему обед, и он ел очень осторожно. Никто не посмел произнести ни слова. Потом мы унесли тарелки, а папа остался стоять на холме, пока не стемнело. Тогда летучая мышь ненадолго вылетела из-под пиджака, а потом снова вернулась к папе.
        Но осталась в этот раз совсем ненадолго, это просто был визит вежливости.

Самое печальное, что может случиться с человеком, — это если волосы у него на голове редеют. Это свидетельствует о том, что шляпа слишком ему мала, а еще говорит о том, что он буржуазен и, предположительно, дома находится под каблуком.

Все собаки, без исключения, — самые преданные. Они очень напоминают мужей, кроме разве что мопсов. Держать мопсов — в этом есть что-то безумное.
        Если фру держит мопса, знаешь наверняка, что она — старая дева. Такое случалось, в особенности когда папа был молод! Но не лучший способ — выйти замуж и, предав, бросить своего мопса. “ Многие прошли этот путь и попали из огня да в полымя”, — говорит папа.
        Даже если ты держишь мопса, надо хранить верность. Но это ужасно тяжело!

Кошки! Они тоже ничего не понимали. Они — просто жирные пудинги, которые только и делали, что спали или же были красивыми и дикими и чихали на папу!

А вообще-то мух папа не любит! Такая ли уж большая разница между воронами и мухами? И те, и другие летают! И те, и другие черно-серые. И у тех и у других появляются детеныши. У мух — очень наглядно!

Чем ты меньше, тем больше становится Рождество.

Мама взвешивала на весах для писем конфеты и орехи, чтобы всем досталось точно поровну. Весь год пусть все идет, как получается, ни у кого нет времени делать все, как положено, но Рождество — пора абсолютной справедливости. Поэтому оно заставляет всех делать что следует, напрягая все свои силы!